История одного наставничества: как «сложный мальчик» стал близким человеком

Перед интервью лёгкая, открытая, трогательная и непосредственная Дарья сомневалась: действительно ли история её наставничества может быть интересной, ведь ничего необычного у них с Димой в общении не происходило. Но оказалось, что наставник — это не только человек, который говорит, что делать и как правильно. Это тот, кто просто может быть рядом с подростком в момент, когда ему нужен старший товарищ, которому можно довериться.

Дарье 27 лет. В школу наставников «Арифметики добра» она записалась, как только ей исполнилось 25 — это минимальный возрастной порог. Хотела и раньше, но пришлось подождать. Дарья окончила школу в Украине и переехала учиться в Москву. По образованию — лингвист, работала преподавателем английского языка и семь лет трудилась журналистом в ТАСС. Она очень любит свою работу, занимается молодежной политикой и новостной журналистикой (на момент выхода публикации Дарья работает спичрайтером в Обществе «Знание» — прим.ред). Обожает готовить, окончила кулинарные курсы, увлекается созданием текстовых коллажей из журналов и газет и создаёт из них украшения.

Когда Дарья подавала заявку на участие в программе «Наставники», она хотела делиться знаниями, а не спасать мир. Её подопечный Дима уже имел неудачный опыт и первое время Дарью проверял. В итоге оба решили, что им друг с другом очень повезло. Историю о том, как развивались отношения их наставнической пары, рассказывает Дарья. 

«Я не собиралась спасать мир»

В моей школе в городе Торезе помощь другим людям прививали с детства. В то время у нас работал очень продвинутый детский сад для детей с особенностями развития. Мы — обычные дети из обычной школы — по инициативе нашего классного руководителя и под её руководством готовили для них сценки и музыкальные танцевальные номера, а после, под присмотром взрослых, общались с детьми.

Сейчас я понимаю, как мне повезло получить в детстве такой уникальный опыт. В университете я была волонтёром, участвовала в организации фестивалей, некоторое время активно занималась православным волонтёрством. Уже по работе тесно общалась с детским омбудсменом, которая вдохновила меня заниматься социальными проектами. Как координатор программы помощи беженцам, которая занимается помощью паллиативным детям и молодым взрослым, я опекала пенсионерку-беженку из Украины, которая на тот момент буквально жила в подъезде.

Тогда же я нашла в сети информацию о программе «Наставники» фонда «Арифметика добра». Мне захотелось рассказать подросткам о своей профессии и о том, как можно прийти в журналистику. Это было несколько наивно, потому что далеко не всех волнует журналистика.

Процесс от подачи заявления до получения сертификата занял около четырёх месяцев, и за это время я разобралась в собственной мотивации. Я не собиралась спасать мир и осознавала, что за каждым желанием делать добро стоят какие-то личные причины, которые мы с моим психологом подробно проработали. Я не хотела вбежать в эту историю на энтузиазме, спасти ребёнка, а потом всё бросить и разочароваться. Я шла в программу, чтобы получить для себя этот опыт и чтобы реализовать потребность делиться знаниями. Это было реалистичное и здоровое отношение к себе, своим ресурсам и к своему будущему подопечному.

«На первую встречу ехала как чистый лист»

Сразу после окончания учёбы специалисты фонда рассказали мне о Диме. Нас готовили к тому, что формирование пары может быть долгим, а я очень нетерпеливая и ждать не люблю. Мне сказали, что мальчик сложный, ему почти 17 лет (сейчас Диме 19 — прим. ред.), отношения с предыдущим наставником не сложились.

Я записала минутное видео о себе возле бегущей строки у здания ТАСС. «Я — Даша, я пишу новости, и иногда они попадают сюда». Я знала, что подростки любят короткие видео с рандомными фактами, и постаралась рассказать о себе быстро и интересно. На первую встречу в детский дом ехала как чистый лист: немного стеснялась, но не боялась и хотела побыстрее уже с Димой познакомиться — верила, что всё будет хорошо. Ехать в одну сторону в Железнодорожный пришлось больше двух часов.

Помню, меня удивил вид учреждения: я знала, что там будет чисто и комфортно, всё-таки ближайшее Подмосковье, но не предполагала, что детское учреждение будет обнесено высоким глухим забором. В обычной жизни такое редко встретишь.

Очень помогло обучение, где нас готовили к самому худшему: например, рассказывали, что наставник мог полгода просидеть рядом с молчащим ребёнком, который смотрел в стену, или ребёнок мог сходу заявить: «зачем вы приехали, отстаньте от меня». И я была готова ко всему. Но Дима оказался очень милым подростком, на первой встрече улыбался и был настроен общаться, хотя и заметно смущался. Я сразу поняла, что с ним можно работать (смеётся).

После формального знакомства мы с Димой пошли пить чай. Он сам всё приготовил, был очень вежлив, и это было так трогательно. Я, конечно, тоже смущалась — совершенно не помню, о чём мы разговаривали. Позже координатор спросил, готовы ли мы общаться дальше. Мы подписали договор о наставничестве, обменялись контактами и сразу договорились о следующей встрече. Домой я поехала с лёгким сердцем.

«К проверке я была готова» 

Я, как и подростки, не люблю долгие разговоры по телефону, так что нам с Димой было комфортнее и естественнее несколько раз в неделю перебрасываться мемами, а потом встречаться. Мы быстро нашли общий язык и общались онлайн тогда, когда он хотел, без специальных договоренностей.  

Первое время каждую неделю я ездила к нему в детский дом только в будни (встречи проходят под присмотром сотрудников), что для работающего человека было сложно. Когда персонал убедился, что я адекватна и безопасна, мне разрешили приезжать в выходные с 13.00 до 17.00. Так мы встречались три месяца.

Довольно быстро эти поездки стали похожи на обычный поход в гости к друзьям. Мы вместе смотрели анимэ, играли в настольные игры, я болела за него на футболе, мы могли долго болтать во дворе обо всём на свете. Первое время Дима будто меня проверял: закидывал в виде едких и грубоватых шуток сложную тему о своем тяжёлом прошлом и смотрел на мою реакцию. Я порой просто цепенела.

Но спустя несколько встреч, он увидел, что все эти ужасные детали я выслушиваю спокойно, и стал рассказывать подробно и честно. Я старалась быть тактичной, не смущать, не осуждать, не вести себя назидательно, аккуратно задавала вопросы. На обучении в «Арифметике добра» нас предупреждали о подобном, и благодаря фонду я была в целом подготовлена.

«Нельзя заставить человека с кем-то дружить» 

Мы не обсуждали супер-глубокие вопросы. Дима — подросток с лёгким отношением к жизни. Скорее, он делился текущими жизненными проблемами (например, что его мучает бессонница) и спрашивал, что делать. Ведь ребёнку не всегда нужны именно советы или разговоры о глубоких внутренних переживаниях, иногда нужна просто поддержка и быть услышанным.

Для меня наставничество (где, безусловно, я — взрослый, который руководит процессом, а он — подросток) всё больше перерастало в дружбу. Возможно, с предыдущей наставницей что-то сложилось по-другому, или она не прошла какую-то Димину проверку… Дело точно было не в «сложном» Диме, просто нельзя заставить человека с кем-то дружить. Не думаю, что я нашла к нему какой-то особый подход, скорее, мы хорошо подошли друг другу.

Мы познакомились с Димой в апреле, когда он заканчивал 9 класс и готовился к поступлению в колледж. Обсуждали вместе разные варианты учёбы, в итоге он выбрал техническую специальность, хотя в будущем мечтает стать учителем физкультуры. Недавно мы как раз обсуждали подготовку к поступлению в вуз (на момент выхода публикации Дима заканчивает колледж — прим.ред.).

«Даша, ты сейчас занята?»

Дима оказался обычным мальчишкой, который увлекается компьютерными играми и игнорирует учёбу. Такого же подростка можно было бы встретить где угодно за пределами детского дома.

У наставников, конечно, есть дорожная карта: мы должны научить подопечного распределять деньги, ходить в поликлинику, МФЦ. Я честно пыталась ей следовать. Но как только Дима уехал в колледж, прекрасно справился сам и с поликлиникой, и с МФЦ. Хотя определённые моменты мы заранее проговорили. Если ему нужна помощь, например, изучить вузы для поступления, он спрашивает, если нет — я не настаиваю. Так что мы не занимались тем, чтобы узнать, как распределить 2000 рублей на три дня. Но я буду рада помочь, если Дима ко мне обратится с похожим вопросом.

Я учила его готовить еду. Оказалось, Дима никогда не держал в руках сырого мяса, пришлось преодолевать серьёзный психологический барьер. Мы приготовили еду, накрыли стол и угостили его друзей. Ходили с ним на выставку современного искусства на «Винзавод» в Москве. Оба признались друг другу, что ничего в этом не понимаем, и пошли на фудкорт есть бургеры.

Когда Дима решил почитать книгу о психологии – вместе пошли в книжный. Ему захотелось узнать, как понимать свои чувства и справляться со стрессом. Мы выбрали что-то среднее между околонаучной и совсем лёгкой литературой и договорились прочесть книгу по очереди и потом обсудить.

Как-то раз мы пошли покупать Диме пуховик. Раньше он уже покупал себе что-то из одежды, но такую крупную вещь выбирал впервые. Это было событие. Дима выглядел растерянным. А я вспомнила, как в детстве мама, выбирая мне одежду, смотрела, как она «сидит по плечу», и обращала внимание на то, что мне было совсем не важно, поэтому я сказала: «Покупай то, что тебе нравится, помаши руками – удобно ли, выбирай по цвету, посмотри, чтобы было тепло…». Я была рада сделать это вместе с ним.

Иногда Дима звонит мне и шёпотом спрашивает: «Даша, ты занята сейчас?» И я понимаю, что он на экзамене (смеётся). Правда, он этим не злоупотребляет и со своими техническими предметами справляется сам, а ко мне изредка обращается только с вопросами по русскому и литературе. Потом звонит счастливый со словами «Спасибо! Ты — лучшая!». И я, конечно, каждый раз его журю и предлагаю позаниматься. Но если он не звонит мне, то позвонит кому-то другому, так что для меня это определённый маркер доверия. 

Дима добавил меня в свой Telegram-канал для друзей, где рассказывает обычные вещи из жизни подростка и периодически спрашивает, видела ли я, что он написал. 

«Просто поговори со мной»

Дима не стесняется рассказывать мне о не самых приятных сторонах своей жизни. Может быть, это всё и не про серьёзное наставничество, но это такие трогательные, милые, человеческие моменты, из которых и состоит наше общение.

У нас, конечно, были и серьёзные разговоры, например, про дедовщину в детском доме, отношение к которой Дима позже переосмыслил. Мы обсуждали финансовые планы и что он будет делать с деньгами, которые получит после совершеннолетия.

С тех пор как Дима поступил в колледж и переехал в Павловский Посад, мы стали видеться реже — раз в полтора месяца, но наши встречи стали насыщеннее. Иногда в поездках мы проводим вместе весь день. Бывают ситуации, когда я для него — единственный взрослый, к которому можно обратиться. Однажды перед Новым годом ему было тревожно и, возможно, одиноко. Он позвонил и сказал: «Мне неспокойно, просто поговори со мной».

Сейчас Дима для меня — это человек, который в моей жизни есть. Не всегда ведь можно дать определение близкому. В фонде нам объясняли, что бывают случаи, когда наставник и подросток через год просто расходятся. С Димой я такое даже представить не могу. Для меня очень важно быть в курсе того, что у него происходит — соревнований, учёбы, друзей, планов. И я буду рада продолжать с ним общаться.

Я не собиралась его перевоспитывать, скорее, продолжу быть старшим товарищем. На обучении нам говорили, что наставник — не родитель, да и странно в 25 лет воспринимать себя родителем подростка. У меня ведь нет никаких рычагов влияния, я могу только принять ситуацию и пожалеть его.

Однажды, спустя несколько встреч, Дима сказал, что уже не воспринимает меня как наставницу, которая выполняет обязательные условия договора, и что мы с ним вышли за рамки этого формального статуса. Это были очень точные и главные слова.

«Мне с Димой повезло»

С Димой было легко, хотя может что-то ещё впереди (смеётся). Возможно, какие-то моменты, например, грубые шутки или вредные привычки, другого человека и покоробили бы, но, к счастью, меня он этим не испугал и не оттолкнул. Мне с Димой повезло.

За время нашего общения, мне кажется, он стал чуть больше доверять внешнему миру и чуть меньше его бояться. Я довольна тем, как всё сложилось, и горжусь нами обоими. Для меня лично это был успешный опыт и осознанный шаг. Комплекс отличницы и синдром самозванца, конечно, меня накрывают: кажется, что я плохой наставник, ничему Диму не научила, в поликлинику с ним не ходила, и пример я так себе. Но потом я себя останавливаю.

Будущему наставнику я бы посоветовала задуматься над собственной мотивацией. Когда наставник понимает, зачем он здесь, всем проще. Ваш будущий подопечный — не бедная сиротка, а реальный живой подросток, со своими особенностями, нюансами поведения и проверкой ваших границ. И очень важно задать себе вопросы: что я жду от этого взаимодействия, зачем я это делаю, что мне это даст, а что готов дать я. Что я возьму от этого ребёнка, какой новый опыт я получу, что нового я узнаю. А потом представить, что это будет длиться минимум целый год…

Помогая другим, ты будто гладишь себя по голове и говоришь, что ты хороший, и это тоже важно. Не стоит пугаться того, о чём рассказывают на обучении, хотя там описывают самые сложные случаи взаимодействия, и это может оттолкнуть. Но даже если человек передумает, он уйдёт с очень полезными знаниями.

И, конечно, нужно быть готовым ко всему — к неприятию, отторжению, замкнутости со стороны подростка, но надеяться всё-таки стоит на лучшее: хорошие истории тоже случаются, как, например, наша с Димой.

Мне кажется, в моём сердце вакантным было только место для Димы, и он его занял. Так что пока быть наставником другого подростка я не планирую — я полностью реализовала свою мотивацию: получила этот опыт, он мне понравился, и у меня теперь есть с кем делиться знаниями. А как будет дальше, я не знаю.

***
Воспитанникам и выпускникам детских домов сложно подготовиться к самостоятельной жизни без поддержки взрослого. Программа «Наставники» находит подходящего человека, который поможет ребёнку получить нужные навыки и станет настоящим другом. Пожалуйста, поддержите программу «Наставники», чтобы как можно подростков-сирот обрели опору и поддержку!