«Мама, я буду тебя защищать»

В 2023 году Наталья и Андрей* стали приемными родителями двенадцатилетнего Димы. С мальчиком семья познакомилась в программе «Содействие семейному устройству». Сначала специалисты фонда подбирают семью для ребенка с учетом его потребностей, компетенций и ресурсов кандидатов в приемные родители. Затем содействуют семейному устройству: знакомят детей и родителей, организовывают гостевой режим, а после — оформление опеки, а далее — сопровождают сложившуюся приемную семью, помогая преодолевать возникающие трудности. 

Наталья смеется, когда вспоминает знакомство с сыном — женщина увидела его и сразу же сказала: «Это же я!» Дима живет с Натальей и Андреем уже год — за это время они успели пройти букетно-конфетный период, как говорит Наталья, и преодолеть несколько кризисов.

В атмосфере понимания

Наталья с детства знала, что у нее будут приемные дети. Возможно, на это повлияла семейная история. Дедушку Натальи, когда он был ребенком, усыновили соседи, потому что вся семья мальчика умерла от тифа. 

Когда Наталья познакомилась с Андреем — теперь уже мужем, — он тоже ей сказал, что в будущем хотел бы стать приемным родителем.  

В 2020 году Наталья и Андрей уехали на дачу, чтобы переждать пандемию. 

«Есть люди, которые после пандемии начали разводиться, — вспоминает Наталья. — А у нас отношения крепче стали. Целый дом был в нашем распоряжении, а мы все время проводили вместе в одной комнате. Тогда и подумали: хочется, чтобы ребенок жил в такой атмосфере принятия и понимания, чтобы он тоже почувствовал, насколько безопасно и уютно может быть в этой жизни». 

Сначала супруги отправили заявку на участие в проекте «Наставники» фонда «Арифметика добра» — они не знали, какая форма отношений с ребенком лучше подойдет именно им. 

Во время обучения Наталья спросила у тренера программы, как ей сделать выбор. Ведь цель и родителя, и наставника — дать ребенку опору, помочь войти во взрослую жизнь, имея поддержку. Тренер попросил женщину представить ситуацию и ответить на вопрос, подходит ли ей такая модель общения: вы общаетесь с ребенком, выстраиваете доверительные отношения, вместе иногда проводите целый день, ищите слова поддержки, а к вечеру берете его за руку и ведете обратно в детский дом. 

«Я поняла, что это не про меня, — рассказывает Наталья. — Я не смогу вернуть ребенка туда, где ему тоскливо жить, а еще я точно знаю:

Наталья с Андреем все равно прошли курс школы наставников, а после записались в школу приемных родителей. 

«В школе были моменты очень тяжёлые. Тренеры нас погружали во внутренний мир ребенка. Это помогало понять, что ребенок чувствует, когда его забирают из семьи и отправляют в детский дом, часто ничего не объясняя. 

Еще в школе нам сразу сказали, что фонд работает в основном на семейное устройство подростков. А мы были и не против, потому что маленьких детей, особенно грудничков, даже не рассматривали. Нам с Андреем по 48 лет было. Мы думали, это как-то не очень честно по отношению к малышу — подставлять его под дополнительные потери. Конечно, никому не известно, сколько уготовано людям прожить, но в нашем возрасте все же рисков больше».

Во время обучения в школе специалисты «Арифметики добра» рассказали, что они помогают подобрать детям родителей исходя из потребностей и особенностей ребенка. Наталью и Андрея это заинтересовало — совет профессионалов был важен для них. 

Он тут для пользы

Когда Наталья прочитала описание характера Димы — двенадцатилетнего мальчика — она сказала Андрею: «Это же я!»

«Нам потом часто говорили, что мы с ним даже внешне похожи, не только характером — рассказывает Наталья. — Я не знаю, как это описать, но у меня было ощущение, что я в зеркало посмотрела». 

Перед знакомством с Димой Наталья и Андрей думали, что ему подарить при первой встрече. Специалисты программы, с которыми мы плотно работали, предупредили: одежду, сладости лучше не покупать — их детям выдают в достаточном количестве. 

«Ну а как с пустыми руками к ребенку? Мне в итоге сказали, что можно взять маринованных огурцов, дети любят их». Тогда Наталья купила банку соленых огурцов, яблоки, курагу и разложила продукты в черные пакетики. 

Познакомившись с Димой, она предложила сыграть в игру — Наталья дает Диме пакет, а он угадывает, что в нем спрятано на ощупь. Все угадал быстро, кроме кураги. 

После игры общение продолжилось и в комнату, где сидели супруги, Дима и психолог «Арифметики добра», зашел еще один мальчик, Матвей. У него уже была семья, в этот день родители как раз забирали его домой.  

«Дим, давай Матвею сок нальем?» — предложила Наталья. Дима неохотно налил сок и поставил стакан на край стола. 

«Я сначала подумала, что Димка жадничает еду. Позвала Матвея поближе, мол, подходи, давай тоже знакомиться. 

Потом мы все вместе сфотографировались. И после этого Дима ему открытым текстом сказал — сфотографировался? Вот и все, иди отсюда. Это ко мне приехали.

Вот тогда я поняла, что это было не про жадность, а про внимание, а может даже и про ревность. Матвей еще несколько раз заглядывал к нами, и Дима каждый раз ему бурчал — уходи». 

Через несколько недель после знакомства специалисты фонда помогли оформить гостевой режим. Дима приехал к Наталье и Андрею на дачу — вместе они провели все лето. 

«Дима очень старался — помогал много. Если я ложилась отдохнуть, сразу плед приносил мне, спрашивал — не принести ли чаю. Постоянно подчеркивал, что он тут для пользы». 

В сентябре супруги оформили опеку.

Врать нельзя врачам и юристам

В 12 лет Дима умел читать по слогам, писать и складывать двузначные числа. Все лето Наталья и Андрей занимались с мальчиком, чтобы догнать знания по основным предметам школьной программы шестого класса.

Андрей помогал Диме с математикой, а Наталья читала по вечерам сказки про Винни-Пуха, Дядю Федора и других сказочных персонажей — Дима раньше про них ничего не слышал. Днем они обсуждали прочитанное, пересказывали сюжет, записывали смешные ситуации.

«В шестом классе ему было невыносимо сложно, мы договорились со школой и Диму перевели в пятый класс, чтобы ему стало полегче. Он, конечно, переживал сильно из-за этого. Я с ним разговаривала, наверное, недели две. Рассказывала плюсы этой ситуации, минусы старалась минимизировать. В итоге Дима согласился — в пятом классе учеба пошла спокойнее, но полностью проблема не решилась. 

Начался очень сильный протест и отрицание школы — он просто говорил: зачем мне это? Я старалась поддерживать любой интерес Димы, но ему хочется, чтобы все быстро получалось. А если этого не происходит — он все забрасывает.

В школе приемных родителей нас предупреждали, что ребенок будет проверять нас и делать всякие глупости. Я думала: ну проверяй!

Потом проблемы начались не только в школе. Дима был замечен среди ребят, стоящих на учете в полиции за воровство. Он и у нас крал деньги. Сначала отрицал это, но я же юрист по образованию, поэтому сказала ему: Дима, врать нельзя врачам и юристам, потому что первые тебя лечат, а вторые — защищают. Вот я должна все знать, чтобы понимать, как тебя защитить, бить тебя не собираюсь. 

Наверное, он понял, что мне лучше сказать правду и это будет безопасно и вскоре стал более разговорчивым, уже мог честно ответить: да, я брал твои деньги. Тогда, конечно, ноги у меня подмялись от количества новой информации. Он мне рассказывал, что они делали с друзьями (фактически это: драки, угрозы, мелкий шантаж, хулиганство), а я ему говорила — какая это статья и на сколько они могли бы сесть. После этого он стал аккуратнее заводить друзей.

Я так боюсь за него — боюсь, что он может куда-нибудь влипнуть, в какую-нибудь плохую историю, но Дима мне всегда говорит — да ты не переживай». 

В какой-то момент Наталья подумала, что у Димы просто отсутствует эмпатия. Но потом она вспомнила, как они с Димой обнаружили осиное гнездо в гараже. У Димы началась паника — он обхватил Наталью руками. 

Женщина приказала ему бежать домой, но мальчик крикнул ей: 

«Этот момент меня постоянно возвращает к мысли о том, что эмпатия у него есть, — рассуждает Наталья. — Я помню себя в его возрасте. Была такой же! Если я что-то хотела, тоже это упрямо делала. Только у меня-то был сдерживающий фактор —  мама. Если она начинала плакать (а делала она это только в крайних случаях), я старалась себя лучше вести. Диму мои слезы не останавливают. Он не боится ничего — прошлая опекунская семья его била до шрамов и закрывала в чуланах. Это лишь доказывает бессмысленность таких насильственных методов, ведь и они тогда не сработали.

Я его никак не наказываю — а смысл? Мы здесь бессильны. Дима жил на коврике и на теплотрассе, если его чего-то лишить, например, компьютера или телефона, ему наплевать. Только словами пытаемся объяснить.

А вот муж был в детстве домашним ребенком, ему Димино поведение принять сложнее».

Через полгода после оформления опеки Андрей подошел к Наталье и сказал: «Мне кажется, мы поторопились». 

«Я настолько была потрясена, — вспоминает Наталья. — Единственное, что я сказала мужу — не ставь меня в ситуацию, где надо выбирать между тобой и ребенком. Боюсь, что выбор будет не в твою пользу. 

Он на эти слова ничего мне не ответил, а просто влетел в сильную депрессию. В этот период нас спасала “Арифметика”. С нами на связи все время был куратор — специалист фонда, который помогал справиться с ситуацией, интересовался, как у нас дела, как Дима адаптируется в семье, как мы сами проживаем этот период. Поддержка была большая. Это очень важно, когда в твоей жизни сложный период, тебе нужны люди, которые сначала тебя выслушают, а потом помогут советом. А мы еще же и с другими приемными родителями общаемся благодаря “Арифметике”. Это тоже помогает очень сильно — ты слушаешь, как у других семей, там тоже не все сладко бывает. Иногда я просто думаю:  

Маме важнее было пить алкоголь

В четыре года Дима оказался в опекунской семье, где его систематически били, выпивали при нем. Наталья разговаривала об этом с мальчиком. Без слез и эмоций он говорит, что ему хотелось бы понять, почему прошлая семья так поступала — он ничего плохого не делал, старался им помогать по дому. В такой обстановке мальчик прожил до 11 лет.

В социальных сетях Наталья пыталась найти кровного отца Димы, но у нее не получилось. 

«Мне хотелось бы узнать больше информации о Диме, чтобы, если вдруг он захочет узнать какие-то подробности, я могла ему их дать. Отец у него жив, он платит ему алименты — шесть тысяч рублей. 

Я Диме говорю — папа твой все равно молодец, он работал, у него не было возможности быть с тобой, но он платит алименты, помнит о тебе. Как я поняла, Димин отец остался один, мама ушла из семьи, у него не было возможности следить за детьми и их у него забрали. 

Я не знаю, где находится младший брат Димы, но старшего нашла в социальных сетях — у него в жизни не очень хорошо складывается.

Однажды Дима сказал мне: моей маме важнее было пить алкоголь, чем быть со мной. Я ему ответила —  ты такой красивый родился, потому что мама, когда была тобой беременна, не пила. Для нее это было сложно, но она все равно постаралась в этот период не пить. И это большое достижения для человека, у которого алкогольная зависимость. 

Он на это сказал — она же все равно ушла от меня. 

Может, она ушла, чтобы не делать тебе больно, потому что понимала, что не сможет совсем избавиться от алкогольной зависимости и не хотела, чтоб ты сам таким стал? Так я ему ответила, он на это лишь покачал головой. 

Дима не знает, как выглядят его кровные родители. Фотографий нет. Я подарила ему маленькую иконку греческой святой — ее имя созвучно с именем Диминой мамы. Такую икону мне подарила одна женщина в Греции. Я сказала Диме: если ты захочешь с той мамой поговорить, смотри на эту иконку и разговаривай. Он поставил изображение рядом с компьютером, пыли на ней никогда нет. Думаю, Дима с ней разговаривает, когда никто его не слышит». 

Из-за больших проблем с учебой по совету специалистов «Арифметики добра» Наталья сходила с Димой к психиатру, где мальчику поставили диагноз «легкая умственная отсталость». Андрей после этой новости «воспрял духом», снова включился в жизнь сына. Для него диагноз стал объяснением поведения Димы. 

Наталья не сказала Диме, что психиатр диагностировал ему умственную отсталость: 

«Я сказала, что у него стресс... И намекнула, что в таких случаях можно пойти в специализированную школу и в том числе для детей, которые пережили тяжелое испытание в жизни. Он мне ответил, что тогда вообще ходить в школу не будет.

После диагноза я стала думать, где Дима сможет работать в будущем. На удивление, эти мысли помогли мне по-другому посмотреть на многие вещи. Раньше меня раздражали медлительные люди. А сейчас я отношусь к ним намного терпимее… Вдруг человек такой, потому что у него ментальные расстройства? Появилось принятие людей, которые чем-то могут от меня отличаться. И я за это очень благодарна Диме — без него вряд ли такая перезагрузка со мной произошла бы. Я вообще об этом не задумывалась». 

«Мама, пожалуйста, не отдавай меня»

Несколько месяцев назад в гости к семье Натальи приехала дочка близкой подруги. Вместе со своим молодым человеком они купили Диме подарок, сладости. 

«Димка хорошо к гостям относится — любит готовить еду к их приходу, тут тоже картошку запекал, соус делал. Но как только ребята пришли и начали с ним знакомиться, он сразу ушел в свою комнату и больше не выходил. Мы подумали, что он просто стесняется. Когда гости ушли, Димка выбежал из комнаты, схватил меня и сказал: “Мама, пожалуйста, не отдавай меня им”. 

Видимо, он привык в детском доме видеть пары с подарками. У него перещелкнуло, что приехала молодая пара знакомиться, привезли ему подарки, значит, хотят его забрать.

Я обняла его и сказала: 

*Имена и фото изменены по просьбе героев

Специалисты программы «Содействие семейному устройству» помогают найти детям трудоустраиваемых категорий — подросткам и сиблингам — семьи в зависимости от потребностей ребенка. После оформления опеки сотрудники фонда продолжают сопровождать семью, помогая ей справиться с адаптацией на новом жизненном этапе. Пожалуйста, поддержите проект, чтобы больше детей из детских домов смогли найти родителей.